Троица в древних верованиях

Свое утверждение о Божественности Иисуса и боговоплощении христиане переняли от язычников. Точно так же христиане переняли от язычников и то, что сегодня назы­вается догматом о Троице.

Пролистав страницы истории дохристианских языческих верований, мы обнаружим, что «троицы» существовали задолго до появления христианства. Христиане лишь внесли в них небольшие «поправки» и назвали ее составляющие другими именами.

За четыре тысячи лет до рождения Иисуса древние вавилоняне разделили божества на три группы: божество небес, божество земли и божество моря.

В еще более близком к представлениям современных христиан виде троица существовала за десять веков до появления христианства в индуизме: Брахма — Вишну -Шива. Это три ипостаси одного бога.

В одной известной истории богобоязненный человек сказал: «О три Господа! Знайте, что я признаю одного Бога. Скажите же мне, кто из вас истинный Бог, чтобы я приносил ему обеты и обращал к нему свои молитвы?» Тогда ему явились три божества и сказали: «Знай, о поклоняющийся, что в действительности между нами нет различий. Ты видишь троих, но это лишь вид или образ. На самом же деле есть одно существо в трех ипостасях, и у него одна сущность».

Из индуистских текстов: «Бог является проявленным в трех формах — как Агни (Agni) на Земле, Индра, или Ваю (Indra, Vayu) в воздухе, и Сурья (Surya) на небе. Он говорит, что сделал три эти шага для защиты смертных, в их интересах…».

Во время раскопок в Индии была найден идол с одним телом и тремя головами, символизирующий троицу.

У древних египтян тоже была троица: Осирис, Исида, Гор. И у персов: Ахриман, Митра и Ахурамазда. У мексиканцев тоже была троица: Тескатлипока, Уицилопочтли, Тлалок. Даже у греческих философов, — а следует заметить, что убеждения христиан ближе к их воззрениям, чем другие языческие верования — была своя троица, состоящая из Бытия, Знания и Жизни.

Можно привести и другие примеры[1].

Даже символ веры, принятый Никейским собором, был перенят у последователей древних языческих верований. В книгах индуистов говорится: «Мы верим в Сурью (бог солнца) — бога, управляющего всем, сотворивший небеса и землю, и в его единственного сына Агни (бог огня), свет от света, рожденный, но не сотворенный, равный по сущности отцу. Он воплотился от Ваю во чреве девственной Майи. И мы верим в Ваю, который есть дыхание (дух), исходящее от отца и сына, который есть отец, и сын поклоняется ему и прославляет его».

А в Британской энциклопедии говорится: «Идейная форма догмата о Троице греческая по своему происхождению и в нее влито учение иудаизма. С точки зрения формулировки этот догмат очень странный для христиан, поскольку религиозные представления в нем почерпнуты из Библии, однако их как будто окунули в иноземные философии. Термины «Отец», «Сын» и «Святой Дух» пришли из иудаизма, а последний из них Иисус употреблял лишь изредка».

Лион Жотэ говорит: «Христианство впитало в себя множество мнений и идей греческой философии. Религиозные представления христианства почерпнуты из того же источника, из которого вышел и неоплатонизм. Поэтому мы находим у них так много общего».

Греческая философия распространилась через Александрию, в которой появился в свое время Платон Александрийский (ум. в 207 году). Он утвердил существование троицы: Бог, Разум и Дух. Поэтому епископы Александрии одними из первых уверовали в Троицу и отстаивали этот догмат христианства.

Язычество могло проникнуть в христианство и через Рим. Валь Дюрант говорит: «Когда христианство открыло себе дорогу в Рим, в жилы новой религии влилась кровь древнего язычества — появление верховного жреца (Папы), поклонение великой Матери…».

А профессор Робертсон подтверждает это в своей книге «Язычество христиан». Он считает, что эти убеждения римляне переняли в 70 году до нашей эры от персов.

Другие исследователи считают, что эти убеждения христиане переняли от язычества времен фараонов. Оно проникло в христианство вследствие соседства христиан с последователями этих верований.

Другие исследователи считают, что эти идеи пришли к христианам из Тарса, который был величайшим центром греческой культуры, и в котором родился и вырос Павел. Мировоззрение греков, несомненно, оказало на Павла значительное влияние[2].

Когда языческие убеждения проникли в сияющее чистотой христианство, это осквернение, разумеется, должно было подвергнуться осуждению хотя бы некоторых благородных и бесстрашных защитников Истины.

Среди них — принявшая Ислам Марьям Джамиля. Она говорит: «Я исследовала основы христианства и обнаружила, что они почти не отличаются от большинства древнеязыческих верований. Если и есть различия, то чаще всего формальные — название (имя) или образ».

Профессор-археолог Гарслав Крейни пишет в своей книге «Религия древних египтян»: «Троица изначально чужда христианству и попала в него из язычества времен фараонов».

Известный ученый Робертсон пишет в своей книге «Язычество христиан», в которой он приводит множество убеждений, воспринятых христианами от язычников: «Могу с радостью отметить, что среди христиан, которые критиковали мою книгу, не нашлось ни одного человека, оспаривающего факты, которые я привел в ней и которые подтверждают, что большинство основных положений христианского вероучения в его современном виде имеет языческое происхождение».

А авторы «Легенды о воплотившемся Боге» говорят: «Вера в то, что Иисус — Бог или Сын Бога или воплотившийся Бог всего лишь древняя легенда и один из языческих мифов»[3].

Из всего сказанного мы можем сделать вывод о том, что христианский догмат о Троице был заимствован у отклонившихся от истинного пути язычников, убеждения ко­торых противны естественной (инстинктивной) человеческой природе и которые забыли наставления пророков и перешли от Единобожия к различным формам идолопо­клонства.

Истину сказал Всевышний, сообщая в Священном Коране об источнике безбожия, проникшего в христианство: «Мессия — сын Божий». Они произносят своими устами слова, похожие на слова прежних неверующих, да погубит их Аллах! До чего же они отвращены от истины!» (Сура 9 «Покаяние», аят 30).

Языческие обряды католиков

Поклонение Иисусу — далеко не единственный элемент язычества в современном христианстве. Наряду с Иисусом обожествляется и почитается Святой Дух, крест, Дева Мария, а также иконы (лики святых).

Обожествление Девы Марии у католиков

Католики обожествляют Марию и, хотя они и не включают ее в Пресвятую Троицу, однако они убеждены, что она достойна поклонения. Свое отношение к Марии они обосновывают следующим библейским текстом: «Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами» (От Луки, 1:28).

Одной из форм поклонения Марии является обращение к ней с мольбами. Обычно молитвы, обращенные к Марии, имеют примерно такое содержание: «О нареченная, избранная Богом, о достойная всеобщего почитания.. О врата небесные… О царица небесная, перед которой падают ниц ангелы, и которую все сущее восхваляет и почи­тает… Услышь нас, о Богородица, о Дева, о нареченная Бога, о госпожа наша! Помилуй нас и даруй нам вечный мир… Тебе мы кланяемся и тебе возносим мольбы».

Священник Фома говорит о Марии: «Пречистая Дева, исполненная достоинств, спасительница всех людей…».

Святой Луис Мариди сказал: «Почитание означает наше устремление к ней всем существом. Мы должны быть словно пленники Марии и Иисуса через нее. Мы должны совершать все деяния наши с Марией, посредством Марии, в Марии и ради Марии».

Отец Иаков Мальтийский приводит в своем толковании Библии слова епископа Анкары: «Она (Мария) завернулась в божественную милость как в одежды, душа ее преисполнилась божественной милости, в сердце своем насладилась она бракосочетанием с Богом и приняла Бога в утробе своей». То есть, по его мнению, Мария была супругой Бога в сердце своем, носила Бога в своей утробе, и, к тому же, она преисполнилась божественной мудрости и облачилась в милость Его[4].

На Эфесском соборе (431 г.) Мария была названа Богородицей, и в символ веры был внесен пункт, в котором говорилось о ней: «Возвеличиваем тебя, о мать истинного света, и славим тебя о пресвятая Дева Богородица…».

В том же веке появилась община язычников, которые поклонялись Венере, а потом приняли христианство. Их троица выглядела следующим образом: Бог, Мария, Иисус. Они считали Марию владычицей или богиней неба. Церковь боролась с ними и сумела покончить с этой еретической общиной к 7 веку.

Отец Григорий, коптский священник, говорит о Марии: «Мы никогда не станем превозносить ее до уровня божества, как сделали католики… Они допустили ошибку, обожествив ее и приписав ей непогрешимость. Протестанты также впали в отвратительное заблуждение, принизив ее. Они отнеслись к ней пренебрежительно, проигнорировав милость, которую оказал ей Всевышний. А православная церковь знает об истинной сущности Девы Марии и не обожествляет ее, но и не пренебрегает ей»[5].

В Священном Коране содержится подтверждение того, что христиане обожествляют не только Иисуса, но и его мать, Марию: «О ‘Иса (Иисус), сын Марйам (Марии)! Говорил ли ты людям: «Примите меня и мою мать двумя богами наряду с Аллахом»?» Он сказал: «Пречист Ты! Как я мог сказать то, на что я не имею права?» (Сура 5 «Трапеза», аят 116).

Почитание креста, изображений и изваяний

В 4 веке христиане стали поклоняться кресту. Положил начало этому обычаю император Константин, который утверждал, что видел во сне крест в небе, на котором или вокруг которого было написано: «Посредством этого ты победишь». И он сделал крест символом для своей армии в битве у Мильвийского моста, в которой он победил своего противника Максенция. Затем его мать Елена начала искать крест, на котором, как считалось, был распят Иисус. Она утверждала, что ей удалось осуществить задуманное, и она действительно нашла тот самый крест. С этого времени началась история почитания креста. Христианам было предложено почитать крест под предлогом того, что он является средством их спасения.

Все христианские церкви, за исключением протестантских, признали почитание креста частью христианской религии и объявили отвергающего это почитание вероот­ступником. Они делают золотые, металлические и деревянные кресты и совершают поклоны перед ними. Во время субботней службы после страстной пятницы произносят такие слова: «Мир тебе, крест, и мольба единственная, добавь блага богобоязненным и даруй грешнику прощение грехов».

А Корнилиус Вандик в своей книге «Опровержение измышлений, касающихся поклонения изображениям и изваяниям» приводит другую молитву, читаемую в субботу после страстной пятницы: «Священной Троице, кресту Господа нашего Иисуса Христа, Благословенной Деве Приснодевственной и всем святым да будет постоянная хвала, почитание и слава во всем сущем, а нам прощение всех грехов наших, во веки веков!».

Вандик говорит: «Однако римские священнослужители произносят эти слова на мертвом языке — латыни, и простые прихожане не понимают ни слова из их иноземной речи». Он также говорит: «Две трети христиан в наше время являются идолопоклонниками».

В 4 веке также появилось почитание изображений и изваяний. Мать императора Елена велела привезти ей тело пророка Даниила, а потом Луки, Андрея и Тимофея. Это произошло во время правления Константина.

В эпоху Аркадия привезли останки Самуила, в эпоху Феодосия — останки Исайи, в эпоху последующих императоров — останки Марии Магдалины и Лазаря, а потом сан­далии Иисуса, плащ Илии и так далее в том же духе…

Эти останки, а также личные вещи пророков были помещены в церквях, и люди начали приходить к ним, стремясь к благодати и исцелению. Постепенно у каждой гробницы или ларца с мощами появилась своя «специальность». К каждому из них приходили для того, чтобы излечиться от определенной болезни. К могиле святого Арте­мия приходили мужчины, у которых были проблемы в половой сфере, а женщины приходили по тому же вопросу к могиле святой Мессонии.

В империи господствовали суеверия, мифы и легенды и было немало людей, которые пытались предсказывать будущее. Словом, атмосфера была языческая…

На Константинопольском соборе 754 года присутствовали делегации с Востока и Запада. Они обсуждали религиозные вопросы в течение полугода, после чего постано­вили: использование изображений и изваяний в поклонении есть возвращение к язычеству и противоречит духу и сути христианства.

Однако на втором Никейском соборе, созванном в 787 году по велению императрицы Ирины, 350 западных епископов постановили вернуть в христианство использование изображений и изваяний в церквях и даже сделали его обязательным (!). Потом Папы Григорий Второй и Григорий Третий приняли решение отлучить от церкви и объявить вероотступниками всех противников этого постановления. Константинопольский собор 842 года подтвердил постановления второго Никейского собора.

Так повлияла на церковные соборы изменчивость людей и их непостоянство. Сначала использование изображений в церквях категорически запретили, а потом вдруг передумали и сделали его обязательными. Как можно согласовать эти противоречивые постановления с утверждением христиан о непогрешимости церковных соборов вследствие того, что их участники были якобы исполнены Святым Духом?..

Известно, что первые христиане отвергали эти проявления язычества и осуждали их. Епископ Кипра однажды проходил по одной местности в Палестине и увидел занавеску с изображением Иисуса. Он разорвал ее со словами: «Подобные деяния — позор для христианского народа!».

Наставник Михаил упоминает в своей книге «Ответ евангелистов на измышления традиционалистов» о том, что он разрывал подобные позорные языческие изображения. Он говорил: «Они изображали этого святого в виде существ, которых не создавал Бог. Например, они изображали человека с собачьей головой, называя его святым Христофором. При этом они поклонялись ему, возносили ему курения и просили его об исцелении. Приличествует ли христианину верить в наличие разума и логики, а тем более святости у собаки?.. Где же она, непогрешимость их церквей?!».

Наставник Михаил также упоминает о том, что они изображали Отца, Сына и Святого Духа и делали их изваяния, а потом поклонялись им.

Выдающийся ученый и знаток христианства Рахматуллах аль-Хинди вопрошает: «Почему христиане не поклоняются ослам? Ведь Иисус въехал в Иерусалим на осле, и крест, на котором его якобы распяли, менее достоин поклонения и почитания, чем, скажем, осел, потому что осел — живое существо, тогда как крест — дерево, неодушев­ленный предмет, лишенный жизни.

Если же христиане почитают крест потому, что он, как они утверждают, явился средством их спасения, то тогда, по логике, нужно почитать и предателя Иуду Искариота, потому что если бы он не предал Иисуса в руки римских солдат, его бы не распяли и не было бы искупления грехов. К тому же, Иуда был человеком подобно Иисусу, да еще и исполненным Святого Духа (да своего предательства). Почему же это средство (Иуда) проклято, а то (крест) благословенно и благодатно?..»

От христиан порой можно услышать, что они почитают крест потому что на него якобы пролилась кровь Иисуса. Однако кровь его, согласно их же утверждениям, проли­лась и на терновый венец, который был возложен на его голову. Почему же христиане не почитают этот венец?

Как мы видим, язычество, проникшее в христианство, выражалось не только в поклонении Иисусу и Святому Духу, но имело много других разновидностей. Христиане со временем начали делать то, за что в различных книгах Библии обещано суровое наказание. Удивительно, но церковь проигнорировала эту угрозу, когда издавала по­становления, противоречащие законам, зафиксированным в Пятикнижии Моисея. Вспомним хотя бы: «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им» (Исход, 20:4-5).

Пятикнижие Моисея угрожает проклятием тому, кто создает изваяния: «…проклят, кто сделает изваянный или литый кумир, мерзость пред Господом, произведение рук художника, и поставит его в тайном месте!» (Второзаконие, 27:14-15).

«Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на [горе] Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину, изображения какого-либо скота, который на земле, изображения какой-либо птицы крылатой, которая летает под небесами, изображения какого-либо [гада,] ползающего по земле, изображения какой-либо рыбы, которая в водах ниже земли; и дабы ты, взглянув на небо и увидев солнце, луну и звезды [и] все воинство небесное, не прельстился и не поклонился им и не служил им, так как Господь, Бог твой уделил их всем народам под всем небом… Берегитесь, чтобы не забыть вам завета Господа, Бога вашего, который Он поставил с вами, и чтобы не делать себе кумиров, изображающих что-либо, как повелел тебе Господь, Бог твой; ибо Господь, Бог твой, есть огнь поядаю-щий, Бог ревнитель. Если же родятся у тебя сыны и сыны у сынов [твоих], и, долго жив на земле, вы развратитесь и сделаете изваяние, изображающее что-либо, и сделаете зло сие пред очами Господа, Бога вашего, и раздражите Его, то свидетельствуюсь вам сегодня небом и землею, что скоро потеряете землю, для наследования которой вы переходите за Иордан; не пробудете много времени на ней, но погибнете…» (Второзаконие, 4:15-24).

Тайная вечеря

Все христианские церкви верят в Тайную вечерю. Они называют ее евхаристией (причащение) и литургией (служба). Обосновывают они это предписание христианства словами Иисуса, который ужинал вместе со своими учениками незадолго до распятия, и, подав ученикам хлеб, сказал: «Это мое тело», а подав им вино, сказал: «Это моя кровь».

«И когда они ели, Иисус, взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая» (От Марка, 14:22-24).

А Иоанн упоминает о том, что в самом начале своего служения сказал: «Хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. Тогда Иудеи стали спорить между собою, говоря: как Он может дать нам есть Плоть Свою? Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (От Иоанна, 6:50-54).

Христиане утверждают, что Иисус предписал своим ученикам повторять этот ужин: «И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается» (От Луки, 22:20).

Следует отметить, что апостол Иоанн не приводит историю об обновлении ужина в своем Евангелии, несмотря на ее важность, а в Евангелии от Луки слова: «…сие творите в Мое воспоминание» были добавлены позже, и ныне они исключены из иезуитского экземпляра Библии, а также из того списка, на основе которого она составлена. Со­ставители этих списков считали упомянутый текст фальсифицированным.

Толкователь Евангелия от Луки Джордж Кирд говорит: «Этот текст был включен в Евангелие в ранний период. Один из переписчиков взял его из Евангелия от Марка (14:24) и 1-го Послания к Коринфянам (11:24-25)».

Христианские церкви разошлись во мнениях относительно евхаристии. Евангелисты, например, отвергают положение о приобщении к плоти и крови Христа через хлеб и вино. Реформатор Цвингли считал евхаристию просто обрядом, напоминающим о смерти Иисуса[6]. А лютеране утверждают, что Иисус посещает эту церемонию тайным образом, однако они также отвергли идею приобщения к его плоти и крови посредством евхаристии.

Что же касается остальных православных и католических церквей, то они верят в приобщение[7]. Это положение было утверждено Лютеранским собором 1215 года, который возглавил Папа Иннокентий Третий. Православная церковь открыто утвердила это положение уже после появления реформаторов в 16 веке.

Исследователи приводят высказывания протестантов о том, что эта идея противоречит человеческому разуму и восприятию, и что она является нововведением, поскольку ничего подобного не передается от отцов церкви.

Исследователи нашли источник этой странной идеи. Она языческого происхождения. Подобные представления были у нескольких языческих общин, в том числе и у персов, которые считали, что Митра благословил хлеб и вино во время ужина.

Еще до христианства некоторые язычники собирались в одну из суббот на праздник любви, что делают ныне и христиане. Ужин завершался чтением Священной Книги, а по завершении всех ритуалов мужчины и женщины целовали друг друга в знак любви.

• [1] Аль-акаид аль-васаниййа фи ад-дийанат ан-насраниййа. С. 13-23.
• [2] Аль-акаид аль-васаниййа фи ад-дийанат ан-насраниййа. С. 173.
• [3] Абду-ль-Вадуд Шаляби. Хивар сарих байна Абдуллах ва Абду-ль-масих. С. 67, 73.
• [4] Приведем также православную молитву, которая демонстрирует убеждения православных христиан в отношении Марии: «Царица моя преблагая, надежда моя Богородица, приятелище сирых и странных предстательница, скорбящих радость, обижаемых покровительнице! Зриши мою беду, зриши мою скорбь, помоги мне в немощи, накорми меня в голоде. Обиду мою веси, разреши ту, как пожелаешь: ибо не имеем ни иной помощи кроме Тебя, ни иной предстательницы, ни благой утешительницы, а только Тебя, о Богоматерь, и да сохранишь меня и покроешь во веки веков. Аминь.
  К кому возопию, Владычица? К кому прибегну в горести моей, если не к Тебе, Царица Небесная? Кто плач мой и воздыхание мое примет, если не Ты, Пренепорочная, надежда христиан и прибежище нам, грешным? Кто лучше Тебя в напастях защитит? Услышь же стенание мое, и приклони ухо Твое ко мне, Владычица Мать Бога моего, и не презри меня, требующего Твоей помощи, и не отринь меня, грешного. Вразуми и научи меня, Царица Небесная; не отступи от меня, раба Твоего, Владычица, за роптание мое, но будь мне Матерью и заступницей. Вручаю себе милостивому покрову Твоему: приведи меня, грешного, к тихой и безмятежной жизни, да плачусь о грехах моих. К кому еще прибегну повинный я, если не к Тебе, упованию и прибежищу грешных, надеждою на неизреченную милость Твою и щедроты Твоя окрыляем? О, Владычица Царица Небесная! Ты мне упование и прибежище, покров и заступление и помощь. Царица моя преблагая и скорая заступница! Покрой Твоим ходатайством мои прегрешения, защити меня от врагов видимых и невидимых; умягчи сердца злых человек, восстающих на меня. О, Мать Господа моего Творца! Ты есть корень девства и неувядаемый цвет чис­тоты. О, Богородительница! Ты подай мне помощь немощствующему плотскими страстями и болезнующему сердцем, едино Твое и с Тобою Твоего Сына и Бога нашего имеем заступление; и Твоим пречудным заступлением да избавлюсь от всякой беды и напасти, о пренепорочная и преславная Божия Мать Марие. Тем же со упованием глаголю и вопию: радуйся, благодатная, радуйся, обрадованная; радуйся, преблагословенная, Господь с Тобою!».
  А вот текст одной из католических молитв, обращаемых к Марии: «Матерь-Кормилица Искупителя, охраняющая приветные врата небесные, Звезда путеводная, поспеши на помощь падшему народу, который жаждет подняться. Ты, родившая к изумлению природы, собственного Святого Родителя, Дева вечно девственная, принявшая из уст Гавриила благую весть, смилуйся над грешными».
• [5] Ахмад   Хиджази   ас-Сака.   Аль-лика   байна-ль-ислям   ва ан-насраниййа. 99,100,109.
• [6] Из «Толкования о причастии»: «Таинство — это знак, говорящий о святом событии. Когда я говорю «таинство тела Господня», я попросту говорю о том хлебе, который есть символ тела Христа, преданного смерти ради нас. Все приверженцы римского папы прекрасно знают, что слово «таинство» обозначает знак, символ и ничего более, поскольку именно в этом смысле оно всегда употреблялось христианскими богословами. Однако они все же позволяют простым людям пребывать в заблуждении и верить, что в этом таинстве есть нечто странное и необычное, нечто, неподдающееся пониманию, и которое, по этой причине, они должны приравнивать с самим Богом и считать в этом смысле святым. Но само тело Христово — это тело, которое находится сейчас одесную Бога, а таинство Его тела — это хлеб, и таинство Его крови — это вино, в котором мы участвуем с благодарением. Итак, символ и то, что он обозначает, не являются одним и тем же. Поэтому таинство тела Христова не может быть самим телом Христовым».
• [7] Вот как излагает православная церковь свои убеждения в этом вопросе: «Веруем, что в каждой части до малейшей частицы преложенного хлеба и вина находится не какая-либо отдельная часть Тела и Крови Господней, но Тело Христово, всегда целое и во всех частях единое, и Господь Христос присутствует по Существу Своему, то есть с Душой и Божеством, как совершенный Бог и совершенный человек. Потому хотя в одно и то же время бывает много священнодействий во вселенной, но не много Тел Христовых, а один и тот же Христос присутствует истинно и дейст­вительно, одно Тело Его и одна Кровь во всех отдельных церквах верных. И это не потому, что Тело Господа, находящееся на Небесах, нисходит на жертвенники, но потому, что хлеб предложения, приготовляемый порознь во всех церквах и по освящении претворяемый и прелагаемый, делается одним и тем же с Телом, сущим на Небесах. Ибо всегда у Господа одно Тело, а не многие во многих местах. Потому-то Таинство это, по общему мнению, есть самое чудесное, постигаемое одной верой, а не умствованиями человеческой мудрости, суетность и безумие изысканий которой о Божественном отвергает эта Святая и свыше определенная за нас Жертва».