Заметки паломника

Халиль-абый Багаутдинов — мусульманин из Ижевска. В 2008 году он совершил хадж. В этой статье он расскажет о своей поездке.

Ижевск – Воткинск – Екатеринбург – Стамбул – Джидда – Мекка – Медина – Джидда –Стамбул – Казань — Ижевск

«Мирская жизнь – всего лишь потеха и игра, а Последняя обитель – это
настоящая жизнь» (Коран 29.64)

7 июля

Наверное, не каждому дано решиться совершить хадж. Вера в «неслучайность» мира, желание продолжить свой «диалог» с Создателем  в тех местах планеты, о которых Он сказал в Коране, ощущение своей обязанности не останавливаться на достигнутом и быть благодарным Ему за все, что Он мне дал – вот «причины» моего решения. А еще – память о веровавших родителях, мысли о будущем моих детей, вера в неизбежность умирания и воскрешения для «отчета» за свои дела во время жизни.

Август.

С каждым новым днём, приближающим меня ко дню отъезда на Святую Землю, всё больше и больше думаю о хадже. Смогу ли, сложится ли, примется ли?

Сентябрь.

Часто задумываюсь над проповедями нашего местного хазрата, когда слушаю его наставления, то вижу, как я еще далек от совершенства и как я далек от него! Когда я общаюсь с людьми, не принимающих участия в строительстве  мечетей, не читающих намазов, не держащих пост, то вижу, как они далеки от меня.

12 октября

Сегодня в мечети после полуденного намаза состоялась вторая встреча с нашим руководителем и имамом на период выполнения обрядов хаджа Абдуразаком абы. Очень интересно! Эти встречи можно назвать проповедями, уроками, инструктажем. Шейх Абдуразак – араб по национальности, родом из Ирака, живет в Ижевске с начала 2000-ых. Человек с роскошной белой бородой, с чувством юмора и непростой судьбой (о чем я еще узнаю). Его «русский» с арабским акцентом нужно слышать!

21 ноября

Все, с кем я разговаривал о хадже, желают мне хорошего пути. Столько добрых напутствий я услышал!

Мои дорожные сумки уже почти полностью собраны, настроение  – чемоданное.

23 ноября

Я прощаюсь с родными. Очень волнуюсь. Жена и сын провожают меня у мечети на Азина. Там каждый из паломников читает в малом зале намаз-сафар, как и полагается выходящим в дальнюю дорогу. С напутствием выступает хазрат. Загружаемся в автобус. Трогаемся.

Доезжаем до Воткинска. В мечети читаем один за другим полуденный (зухр) и послеполуденный (аср) намазы по сокращенному варианту (как и положено путникам). Потом нас угощают чаем. С хорошей проповедью, зайдя в автобус, к нам обращается имам Воткинской мечети. Дальше, с наступлением темноты, прямо в автобусе, сидя, читаем вечерний (магриб) и ночной (иша) намазы, также по сокращенному варианту, объединив их в одно время.

24 ноября

В аэропорту Екатеринбурга к нашей группе присоединяются паломники из других регионов России. После прохождения регистрации в зале ожидания читаем утренний (фаджр) намаз. Посторонние пассажиры внимательно наблюдали за нами.

Наш рейс Екатеринбург – Стамбул. По прилете в Турцию размещаемся после некоторых проблем в гостинице. До вечера есть время отдохнуть, но не спится. Впервые вижу панораму исторической части Стамбула с высоты 6-го этажа. Фотографирую на сотовый. Впервые слышу азан (призыв на молитву) со всех мечетей одновременно! Со всех сторон! Словно в небе образуется своеобразное «покрывало» из  священных слов. На намаз идем в ближайшую мечеть. Мне там все интересно и любопытно.

Возвращаемся в аэропорт. В мечети аэропорта облачаемся в ихрам (это одеяние для паломника, состоящее из двух кусков белой ткани). Обычно ихрам надевают в «микатах» – местах, обозначающих границы, которые паломник не должен пересекать, не войдя в состояние ихрама, посредством утверждения нията (намерения) и тальбии (формулы отклика раба на призыв Господа совершить паломничество: «Ляббейка Аллахумма Ляббейк»). Но поскольку пересекать эту границу нам придется, находясь в салоне самолета, то мы готовим себя заранее.

Стараемся все делать правильно, аккуратно, надежно, помогая друг другу, несмотря на волнение и тесноту. Так, готовые к встрече с Создателем, уже частично отрешенные от мира сего, чувствующие ответственность за все свои последующие слова и дела, мы проходим на посадку. С нами летят темнокожие африканцы, есть несколько стариков из Средней Азии в экзотических одеждах, мусульмане из Балканских стран. Не все мужчины в ихраме, это те, кто сначала поедет из Джидды в Медину.  Женщины же должны совершать хадж просто в мусульманской одежде.

Итак, мне предстоит уже третья бессонная ночь! Голова болит, а таблетки, как и у многих, остались в багаже. В окне иллюминатора – ночной Стамбул! Хочется смотреть, смотреть и смотреть …

25 ноября

В аэропорту Джидды, куда мы прилетаем, тепло и светло. Архитектура оригинальна. Есть специально обустроенные, покрытые красным ворсолином подиумы для чтения молитв. Среди обслуживающего персонала только мужчины  — мы в мусульманской стране. Женщин в юбках, брюках, джинсах, с распущенными волосами, а то и с сигаретой я больше не увижу до возвращения в Стамбул. К нам обращаются: «хаджи». Впервые вижу, как легко и непринужденно общается на арабском с работниками аэропорта наш Абдуразак. После долгого ожидания, когда уже хотелось пить и есть, нас, наконец, садят в автобус, а багаж укладывают на крышу этого же автобуса. Мы едем в священную Мекку! Читаем громко тальбийю: «О Аллах, вот я перед тобой!» При подъезде к городу наш автобус заезжает в специальную зону, где нам раздают подарки — коробки с сухим пайком и бутылочки с водой Зам-Зам. Это было так приятно и трогательно!

Размещаемся в шестнадцатиэтажной гостинице «Лаба». Комнаты на шесть человек, на две комнаты туалетная и кухня. Я не вмешиваюсь в процесс распределения мест. Где и с кем — для меня это не главное, как будет угодно Богу, там я и буду жить! (С моим опытом общежитской жизни грешно не ужиться с братьями по вере!) В результате я оказываюсь в одной комнате на шестом этаже с нашим руководителем – шейхом Абдуразаком, с нами также поселился молодой парень родом из Ижевска, ныне обучающийся в исламском университете в Пресветлой Медине.

На намаз идем на второй этаж гостиницы, целиком отведенный под мечеть (такое я, конечно же, вижу впервые). На вечернюю и ночную молитвы идем в ближайшую от гостиницы мечеть. Чтение Корана, которое я там услышал (и буду слышать еще не раз), и соразмерность по времени между составляющими намаза убеждают меня  в том, что я присутствую при идеальном руководстве намазом, и это радует до глубины души! При выходе из этой мечети стоят бачки с водой с закрепленными к ним кружками и коробка с финиками. Многие, уходя из мечети, подходят сюда.

После ночной молитвы всей нашей группой в 37 человек едем в мечеть аль-Харам совершать умру (малое поломничество). Наконец, я вижу эту мечеть не на репродукциях, а воочию! Мечеть со всех сторон окружена площадями, на которых сидят, стоят, лежат или идут паломники. Ночная архитектурная подсветка минаретов сказочна, она просто завораживает!

Входим в мечеть. Наконец я вижу Каабу…. То, к чему обращены лица всех мусульман планеты во время совершения молитв! То, о чем я столько раз читал! То, что видел мой дед в далеком 1913-ом году! Первый на Земле храм для поклонения Создателю всего сущего, построенный еще пророком Ибрахимом, а затем неоднократно восстанавливавшийся! Кааба покрыта кисвой – специальной материей черного цвета, только края ее загнуты «валиком», а не так, как на репродукциях, которые я видел. На углу Каабы, куда встроен «Черный камень», стоят  двое полицейских в формах цвета хаки. Они стоят на возвышающемся цоколе храма. Также видны черного цвета  кольца или ремни, за которые они держатся. В этом месте всегда большое скопление желающих прикоснуться к камню, поцеловать его, хотя делать это дозволяется лишь при наличии такой возможности.

Вливаемся в поток совершающих таваф — семикратный обход Каабы. В этом деле есть свои правила, и мы их не нарушаем. Народу много, но меньше, чем в другое  время суток, к тому же основная масса паломников еще не прибыла на хадж. Люди разных цветов кожи из разных стран мира, разного возраста, одетые в ихрам, все босиком, кто молча, кто шепча, а кто выкрикивая молитвы, кто «сцепившись» в группы, кто взявшись за руки обходят священный храм. И этот процесс не останавливается ни на минуту в течение всего года! Он прерывается только на время намазов. Таваф завершается чтением двух ракаатов намаза и питьем Зам-Зама. Мы испытываем и радость, и волнение. После этого направляемся к холму ас-Сафа и совершаем семикратный  «сай» — «бег» между холмами ас-Сафа и аль-Марва. Как и во время тавафа, читаю суры из Корана и ду’а, обращаясь к Аллаху с просьбами и мольбами, которые идут, кажется, от самого сердца, и я верю, что Он их слышит и примет.

26 ноября

Возвращаемся в гостиницу. В туалетной комнате сбриваем друг другу волосы на голове. Этим самым мы заканчиваем обряды умры и выходим из состояния ихрама. Умываемся. У нас шумно, несмотря на поздний час, мы радуемся как дети тому, что выполнили умру. В комнате на полу пьем чай с таджикскими сладостями. С нами в комнате живет предприниматель из Ижевска, таджик по национальности — Рахматулло.  К четырем утра снова спускаемся вниз к автобусу, который снова везет нас в аль-Харам, теперь уже на утренний намаз. Аль-Харам и Кааба снова передо мной! На Каабу хочется смотреть и смотреть, от нее и от людей совершающих таваф трудно отвести глаза. Паломники стоят вдоль ограждений по всему окружению внутренней некрытой площади мечети Аль-Харам, посередине которой величественно стоит Кааба. Они стоят на втором этаже, на эксплуатируемой кровле вдоль ограждения, стоят  плотным рядами и смотрят, и поднимают руки ладонями вверх, читая свои мольбы.

По возвращении ложимся спать. На три следующих намаза снова едем в аль-Харам. Теперь уже вдвоем с Рахматулло. Делаем первые снимки города. Вглядываюсь в город, вглядываюсь в паломников. По мере возможности общаюсь с близсидящими со мной.

Паломники настроены благожелательно друг к другу. Если нечаянно кто-то заденет другого, то, обернувшись, погладит его по плечу, попросит прощения, а в ответ увидит улыбку и услышит ту же просьбу. Обращаются друг к другу: «хаджи». Если возникает давка при выходе, где-нибудь ближе к тамбурам, и нужно сохранить спокойствие и не дать разгореться страстям, некоторые паломники начинают выкрикивать: «Сабр, сабр, хаджи!» (терпения, терпения!) Полицейские, чтобы сместить сидящих паломников с зон прохода, указывают жестом и выкрикивают: «Хаджи, хаджи!» Женщины-паломницы ведут себя скромно, стараются держаться кучками, не перемешиваясь с мужчинами, однако это им не всегда удается.

27 ноября

На утренний намаз едем в аль-Харам. Согласно хадису молитва в аль-Масджид аль-Хараме предпочтительнее ста тысяч молитв в любом другом месте мира! Поэтому никто из паломников не хочет упускать такую возможность – получить савап (вознаграждение от Аллаха), который нигде больше не получишь. Поэтому они терпят разные трудности, лишь бы добраться сюда и устроиться на молитву, даже если под палящим солнцем и на железной решетке водоприемника! Потом мы едем с Рахматулло в мечеть Аиши (р.а.), архитектура ее очень изящна, современна. Там он снова принимает ихрам, я же – только тахарат. Читаем намаз и возвращаемся на микроавтобусе-такси в аль-Харам. Молодой водитель-саудит интересуется у нас, откуда мы, т.к. мы сидим рядом с ним. После слова «Русия» пристально смотрит мне в глаза и переспрашивает: «Россия?» Киваю головой. Дальше он начинает удивляться и сомневаться в том, что там есть мусульмане и мы из их числа. Однако мои объяснения на интернациональном языке вскоре его успокаивают, и он начинает демонстрировать нам свое умение вождения.

Рахматулло совершает умру за одного из родителей, а я – просто таваф. Нам удается трижды пройти рядом с камнем, на котором стоял пророк Ибрахим (аляйхиссалям). Мы смогли посмотреть на нем чудесным образом сохранившиеся отпечатки его ступней. Уже покидая территорию, предназначенную для тавафа, теряю из виду идущего сзади Рахматулло. Оказывается, он решил, повернувшись к Каабе, совершить земные поклоны прямо под ногами паломников! Встаю рядом, поднимаю вверх свои руки, раздвигаю ноги, принимая на себя натиск не ожидавших здесь для себя какого-то препятствия паломников. То, что мы делаем, не есть очень хорошо, ведь одни мусульмане не должны мешать другим мусульманам.

28 ноября

Ездили на утренний намаз в аль-Харам с Абдуразаком и Рахматулло. Народу видимо-невидимо! То ли мы приехали вторым рейсом и припозднились. Сесть некуда даже на выходе из подземки! Стал просить Аллаха помочь нам и не оставить нас в неопределенном состоянии к началу намаза. С трудом мы пробираемся между сидящими до самой мечети. Оказываемся в битком набитом тамбуре. Идущий впереди как крейсер Абдуразак абы советуется с нами, куда двигаться дальше? Я киваю в сторону нижнего уровня. Спускаемся. Через шагов десять видим слева перед колонной три свободных места – одно спереди, два сзади! (Даже после возвращения из хаджа меня не оставит чувство, что эти места ждали именно нас!)

Возвращаясь обратно замечаю, что в городе много двухуровневых развязок. Много тоннелей. Дороги хорошего качества, как правило, с односторонним движением. Строительство многоэтажных гостиниц ведется монолитным способом на «отвоеванных» у гор площадках. Стройки огораживаются листами крашенной многослойной фанеры. Участки заготовки и нарезки арматуры могут располагаться прямо на проезде за пределами стройки. Привлекает внимание то, что всё там остается на ночь без охраны. Оконные проемы  зданий меньше, чем у нас, и те закрыты ставнями и шторами. Везде висят кондиционеры, иногда они формируют пластику фасадов. Первые этажи отданы под магазины и кафе. У зданий прошлых лет не очень привлекательный внешний вид, однако мекканцы не комплексуют по этому поводу, не прячут их за большими баннерами. Как есть, так и есть, как бы говорят они своим гостям. Тем более, что повсеместная стройка делает реальной перспективу их сноса.

Сегодня пятница и мы поедем в аль-Харам на пятничный намаз. Но у меня белье уже требует стирки, надо что-то купить себе – футболку или рубашку. Не зная, где ближайшие магазины, выхожу из гостиницы и останавливаюсь на крыльце. Куда идти? Здороваюсь с белобородым бабаем, сидящим слева на стуле и пьющим «Pepsi». Он спрашивает меня: «Вы собрались идти в магазин?» Я очень удивляюсь его прозорливому вопросу и отвечаю, что да, но не знаю, куда идти. Он говорит: «Я знаю, идемте, я провожу вас»(!) Переходим дорогу, и он, почти за руку, приводит меня в небольшую лавку, заваленную товарами. Я, не долго ковыряясь, покупаю себе пакистанскую  рубаху, лежащую наверху стопки. Возвращаемся. Благодарю Аллаха и этого бабая из Тюмени, которого звали Вакиль. Глажу рубаху, одеваю, всем она нравится, и ни у кого больше такого не будет, хотя многие потом ходили туда по моей наводке.

Вечером мединский студент везет нас с Рахматулло на своей  машине в супермаркет за продуктами. Рахматулло будет готовить ужин – щи из баранины!

29 ноября (1 Зуль-Хиджа)

Сегодня по лунному календарю – первое число двеннадцатого месяца Зуль-Хиджа. Часто сожалею, что, выходя, не взял с собой фотоаппарат. То и дело встречаются интересные видовые точки. Но зато с другой стороны я чувствую себя независимым.

Сегодня состоялась экскурсия. Видел гору Саур, в расщелине которой во время переселения из Мекки в Медину скрывались от преследователей Пророк Мухаммад (мир ему и благословение Аллаха)  и его друг и сподвижник, а в последующем после его смерти первый халифа — Абу Бакр. С этого времени начнется первый год  хиджры – начало мусульманского летоисчисления (2008 г. соответствует 1429 году от хиджры).

Видел гору Нур, в пещере которой, под названием Хира, уединялся наш Пророк (мир ему и благословение Аллаха). Именно здесь ему явился архангел Гавриил (Джабраил) с первыми сурами Священного Корана – Книги Аллаха. Видел издалека вереницу паломников, поднимающихся к пещере. Скорее всего, по этой же тропинке, в спешке, взволнованный от необычной встречи, спускался и бежал тогда домой к жене и детям наш Пророк (мир ему и благословение Аллаха). При этом, согласно хадису, за ним  наблюдал Джабраил, который своими крыльями закрыл весь горизонт. Вот он, этот горизонт!

Видел гору ар-Рахма (гора Милости) в долине Арафат, где будет проходить наше стояние во время хаджа (по преданию, здесь встретились после скитаний по Земле низвергнутые из Рая Адам и Ева). Здесь я впервые увидел в таком количестве детей-негритят, требующих денег. Они лежали на спинах посреди лестничных маршей и кричали. Одни из них были калеками, другие имитировали. Было очевидно, что их эксплуатируют. Когда спускался, я дал по риалу однорукому мальчику и однорукой девочке, да поможет им Аллах!

Видел палаточный городок в разных уровнях по рельефу в долине Мина, где нам предстояло жить. (Он огромен, разветвлен и его планировочную структуру я так и не постигну).

Видел колоссальное пространственное сооружение из железобетона – это Джамарат, место бросания камушек. Здесь вспоминаю историю из жизни пророка Ибрахима (г.с.) и его сына Исмаила, легшую в основу этого обряда и праздника жертвоприношения. Это сооружение предназначено для обеспечения  потоков паломников, идущих с разных сторон, равной безопасной возможностью добраться к «столбам», в которые нужно бросать камушки. Оно находится в стадии строительства. Можно только позавидовать тем, кто увидит весь этот комплекс в окончательном завершенном виде. Недалеко от Джамарата видна мечеть аль-Хайф с четырьмя высокими минаретами. Эта мечеть построена на том месте, где останавливался Пророк Мухаммад (с.г.в.с.) во время  совершения хаджа и где молились еще 70 (!) пророков до него.

Во время экскурсии отстал и потерялся Каримулла бабай. Он «объявился» только вечером, с загорелым красным лицом и осипшим голосом. Каких переживаний это стоило Абдуразаку, никто не знает.

В Мекке, а потом и в Медине, я не видел ни одной бродячей собаки! Говорят, что домашних тоже нет, так как считается, что в такие дома ангелы не приходят. А бродячие кошки есть.

30 ноября (2 Зуль-Хиджа)

Сегодня совершили таваф вдвоем с Абдуразаком абы. По второму этажу аль-Харама. Еле успели к началу магриба, так как временами проход сужался, и движение просто останавливалось.

Абдуразак зовет меня «абы». Хотя какой я ему «абы», если я его моложе? Мы часто, сидя рядом в мечетях, полушепотом обсуждаем с ним и обмениваемся впечатлениями об архитектурных приемах и конструктивных решениях этих мечетей. Он часто рассказывает нам разные хадисы, указывает на ошибочные действия некоторых паломников во время чтения намазов и выполнения тавафа, при этом обвиняя не их, а их учителей. Рахматулло зовет меня «Халиль-ака», или просто «ака», а сначала звал «Абдул-Халиль». Сегодня он снова совершил умру! И ему удалось добраться до «Черного камня» и поцеловать его! До чего же он настойчив!

Начинаю пить масло черного тмина, может, поможет. Кажется, я начинаю заболевать.

1 декабря (3 Зуль-Хиджа)

Сегодня утром в аль-Хараме имам, читавший намаз, заплакал в микрофон при чтении второй суры! С трудом преодолев плач, он закончил эту суру. И это на миллионную аудиторию! Потом Абдуразак абы ответит нам, что действительно, читая ту суру от всего сердца, а именно так читают имамы в аль-Хараме, нельзя не заплакать.

Я отдал садака нуждающимся студентам университета, оказывается есть и такие. Отдал положенные 100 долларов на барана – это будет жертвоприношение.

Абдуразак критически оценивает все наши покупки, с которыми мы возвращаемся в гостиницу. Впрочем, своими покупками он тоже недоволен.

2 декабря (4 Зуль-Хиджа)

Возвращаюсь не спеша, один, из нашей мечети в гостиницу. Тихо, спокойно на улице под лучами заходящего солнца. Иду, и слезы наворачиваются на глазах от полноты чувств — я на родине Пророка Мухаммада (с.г.в.с.)! Господи, ты привел меня сюда, своего раба!…  Может, и не самого лучшего…

Как теперь я смогу жить по возвращении без плывущих над городом азанов? Здесь, в Мекке, ты словно живешь на другой волне, словно здешняя энергетика совпадает с биением твоего сердца, и ты становишься восприимчивее и ранимее. Сердцу тревожно  за дорогих и близких мне людей, оставшихся так далеко. Как хочется, чтобы они укреплялись в вере, шаг за шагом, пусть постепенно! Ведь другой земной жизни не будет, не представится отсрочки, нужно успеть научиться быть благодарным Творцу за то, что ты – ч е л о в е к, в предоставленное для этого время, а не плыть по течению!

Сегодня обедал в торговом центре рядом с аль-Харамом. Пошел мыть жирные после курицы руки в туалет, а там – очередь. Стою. Саудиец, работник центра, также зашедший мыть руки, насыпал мне немного порошка из своих ладоней. Как  тут не улыбнуться и не поблагодарить за такую заботу?

Похоже, наша гостиница заполнилась на сто процентов.

3 декабря (5 Зуль-Хиджа)

Ну вот, я и заболел. Вчерашний холодный «7 UP» с курицей сделали свое «черное» дело. Принимаю остатки «бромгексина». И это перед самым хаджем! И очень грустно как-то у меня на душе. То ли домой надо чаще звонить. И вчера вечером было тоскливо. Сегодня на утренний намаз в аль-Харам я не поехал. Ходил в ближайшую мечеть. Просил у Аллаха здоровья. Абдуразак тоже приболел, у него оказалось воспаление поджелудочной железы. Он считает, что отравился вчерашним ужином у пакистанцев.

«Сто раз» на дню Министерство по хаджу присылает на мою симку информационные сообщения, желая мне успешного выполнения хаджа и принятие его Аллахом. Только мне одному из всей группы! Шейх смеется, говорит:» Они, наверное, решили по твоему имени, что ты араб».

Конечно, в мечетях со всех сторон чихают, кашляют, дуют кондиционеры, как тут не заболеть? Сегодня уже одел маску.

Вчера один из паломников принес свой фотоаппарат, просил посмотреть, почему он не работает. Ребята открыли, оказалось, что блок с батарейками залит вытекшим откуда-то медом. А по началу подумали, что они окислились!

К Абдуразаку со второго этажа привели какого-то врача. Я попросил у него что-нибудь от бронхита, так он мне дал три таблетки «мукалтина»! Никому мы здесь не нужны, никто специально не ходит и не интересуется нашим здоровьем и не ставит диагнозы! Скорее всего, это зависит от организации туроператоров.

Начинаю ловить себя на мысли, что мне страшновато возвращаться на родину, где собрания и совещания не начинаются с поминания Всевышнего, где люди лишены покровительства «плывущих» над городом призывов на молитву, где люди часами поглощены созерцанием ереси, льющейся с экранов телевизоров, где забота о нравственности твоих детей – твое личное дело…

4 декабря (6 Зуль-Хиджа)

Ранним утром вдвоем с Абдуразак-абы идём, пошатываясь по освещенному проулку в нашу мечеть. После каждого намаза прошу себе сил и здоровья для выполнения обрядов хаджа. Наша мечеть теперь переполнена приехавшими паломниками из Индии и Индонезии, а как было комфортно совсем недавно! Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Еще раз ловлю себя на мысли, что как бы хорошо было, если бы и наши российские мечети также на все намазы битком заполнялись молящимися… Субхан Аллах!

5 декабря (7 Зуль-Хиджа)

Сегодня впервые читал утренний намаз в номере – болею. Ночью меня всего трясло. Встал, одел кофту, дали «антигрипин», ребята укрыли меня в четыре слоя своими одеялами, один из братьев даже одел мне на голову свою спортивную шапку. К утру проснулся весь мокрый. Абдуразаку сказал, что вот, де, Аллах осложнил мне задачу. На что он ответил, что у меня большая выдержка и терпение, и попросил Аллаха награды за меня.

Говорят, что здесь и болезни имеют свой смысл, только вот когда тебе плохо, об этом не думается.

Где мой домашний уют, домашние отношения – о, Аллах, воистину, путешествие – часть испытаний !

Каждый раз в аль-Хараме после обязательной молитвы читают погребальную молитву по умершим. Их приносят к Каабе и уносят в быстром темпе на носилках. (Умерших здесь паломников с согласия родственников хоронят в Мекке. В хадисах говорится, что если они были в ихраме, то и в День Воскрешения они будут воскрешены в ихраме. Умереть в гостях у Милостивого – это ли не благой жизненный конец, к которому стермятся все мусульмане!)

Шейх рассказывал, что одного умершего приготовились хоронить, открыли покрывало над его лицом – посмотреть последний раз – и тут умерший открыл глаза, членораздельно попросил подать пол стакана воды. Ему принесли, он все выпил и… снова умер! Не знаю, насколько достоверен этот рассказ, но знаю точно, что  каждый съест и выпьет в этой жизни ровно столько, сколько ему предписано).

Наш сожитель, мединский студент, хорошо владеет арабским языком, поэтому с Абдуразаком они разговаривают только на арабском, словно наслаждаясь такой возможностью. Из их уст я впервые услышал и запомнил выражение: «Джазакум Аллаху хайран», что означает: «Аллах вознаграждает тебя всеми благами!»

Сегодня после ночной молитвы мы должны, одев ихрамы, переехать в Мину и устроиться там в палатках.

Выехали в Мину в 21.10. Стоял в проходе автобуса, дышать было нечем от загазованности.  То приседал на корточки, то снова вставал, но все равно дышать было нечем.

6 декабря (8 Зуль-Хиджа)

Разместились в палатке человек на 40. На полу, прямо на земле – ковры. На них в своих ихрамах мы будем сидеть, лежать, спать. В углу палатки у входа – бак с питьевой водой. По утрам дует довольно прохладный ветер, поэтому вода во время тахарата (ритуального омовения для совершения пятикратной молитвы) кажется холодней.

Сегодня, уже облаченные в ихрамы, мы совершили намерение вхождения в обряды Хаджа и произнесли тальбию. Мы снова вошли в состояние ихрама.

Разговаривал с домашними. Меня просят прочитать ду’а за заболевшую женщину, которая не в Исламе. Люди не понимают, что просят? Как я могу просить здоровья за неё у Того, в кого она сама не верит!  Не верит в Того, кто может дать ей это самое здоровье!

Первым «пунктом» мольбы должно быть пожелание человеку имана (веры), укрепления в вере, а только потом – здоровья и прочего, прочего…

7 декабря (9 Зуль-Хиджа)

Встал в 1 час ночи, сходил в тахаратную, прочитал намаз с просьбой о прощении грехов и просьбой дать мне силы выдержать этот наступающий день. Сегодня главный день хаджа – стояние на Арафате.

Всегда во время намазов ты как бы остаешься один на один с Аллахом, но здесь это «общение» становится чувствительнее и волнительнее. Только искренность и чистота помыслов могут быть приняты, и тогда мои протянутые к Нему руки не вернутся пустыми. Аллах выбрал меня для хаджа, облегчил мне путь настолько, насколько считал нужным. Всемилостивый и Милующий, прости меня и помилуй за всё неправильное, что я сделал до сегодняшнего дня.

Мне не спится. Да и глубокий сухой кашель, и воспаленные веки не дают мне покоя.

Я вижу в Мекке и Мине вокруг себя точно тот же пейзаж, какой видели до меня многие пророки! Разве это не волнительно? И на Арафате, и в Муздалифе я буду видеть то, что видели они. Древнейшая священная земля!

Проповеди шейха Абдуразака после намазов здесь, в нашей палатке, порою настолько сильны и проницательны, что после них еще долго не хочется разговаривать о постороннем…

Переезжаем на автобусах в Арафат. Полуденный намаз читаем под навесами на Арафате. Слушаем проповедь. Жара невероятная. Мы терпим и молим Всевышнего оградить нас от жары Судного дня и огня Ада.

Во время стояния на Арафате паломник как бы находится в гостях у Аллаха, пользуясь высшими проявлениями милости Всемогущего и Великого. Поэтому он должен часто и искренне поминать Всевышнего, просить прощения, проявлять смирение. День стояния на Арафате – великий день, когда Аллах особенно щедр к Своим творениям. Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, сказал: «Никогда Аллах не избавляет Своих рабов от Огня в таком количестве, как в День стояния на Арафате. Он приближается к ним  и с гордостью говорит ангелам: «Что они хотят, Мои рабы?… Засвидетельствуйте, Мои ангелы, что я простил им».

Не могу сосредоточиться. Кто-то разговаривает по сотовому, кто-то шумно читает, кто-то разлегся и спит. Впереди меня молодые парни – паломники из кавказских республик, один из них долго и интересно рассказывает случаи из своей жизни.…Как-то неспокойно у меня на душе. Хочу где нибудь уединиться, посидеть без знакомых лиц, думаю подняться на гору Рахма, но там солнцепёк. Читал, знаю, что это не является обязанностью паломника, ведь стояние на Арафате означает нахождение в долине Арафат, а не восхождение на холмик Рахма. Походил между палаток, говорят, где-то здесь находится и тренер «Рубина» Бердыев, и бывший мэр Казани Исхаков.

Наконец, мое желание ничего не пропустить и всё увидеть взяли верх, и я решаюсь пробраться к горе, так как один его склон начинает затеняться и там, похоже, можно будет чуть-чуть укрыться от солнца. Там уже сидят некоторые паломники. Нахожу себе место повыше их – тело и голова в тени,  если присесть. В небе барражируют два вертолета, следят за ситуацией в долине…

Время идет, в эти драгоценные часы надо побольше взывать к Аллаху. Встаю, обращаюсь в сторону Каабы, начинаю читать ду’а. И с первыми же словами начинаю… плакать! Слезы льются рекой! Я не могу говорить! И, кажется, нет такой силы, которая могла бы остановить мои слезы!…

Смотрю на часы: я плачу уже 20 минут! Когда еще я так плакал, я не помню. Что в моих слезах? Все! Кажется, вся моя жизнь! Вспоминаю свое детство, родителей и снова плачу. Как я жил?! Кто я вообще такой?! Что я делал до сих пор на этой Земле?! И стыд, и отчаяние, и жалость к самому себе, и жалость к родным, и надежда на хорошее будущее, и чувство благодарности Всевышнему за возможность быть Здесь у Него в этот Час – все есть в слезах!…

Вечером, в громадном скоплении автобусов с помощью мединского студента, мы пробираемся и садимся в свой. Мы едем в долину, которая называется Муздалифа, там нам предстоит переночевать под открытым небом. То и дело застреваем в огромных пробках, автобусы занимают все полосы движения – 7-8 рядов! К нам подсаживаются молодые парни – паломники из Пензы, они разговаривают на очень «мягком» татарском, что вызывает у меня невольную улыбку. На одном из перекрестков они высаживаются, а мы прочно и надолго втягиваемся в очередную пробку. От загазованности выхлопными нет никакого спасения! Первыми не выдерживают нервы у «молодых» представителей нашей группы: они хотят идти пешком. Абдуразак не стал им препятствовать, объявив о снятии с себя  дальнейшей ответственности за них. Рахматулло уже будучи у дверей окликает меня, но мне как-то не приходит в голову оставить Абдуразака наедине с одними бабаями и их баулами, мало ли что? ( Впоследствии, уже в Медине, вспоминая эту ночь, один из хаджиев признается мне, что ему казалось, что еще минуты две — три и он просто умрет, если не выйдет из автобуса. А нам предстояло находиться в нем до утра!)

Я то ложился на сиденье в поисках свежего воздуха, то сжимался в комок, то вставал и ходил в проходе, читая ду’а, насколько хватало сил, оставшихся от простуды, удушья и желания спать… Да, переезд из Арафата в Муздалифу становился для меня все более очевидным упущением организаторов дорожного движения, а может такая организация в принципе невозможна для такого количества транспортных средств? На одной из очередных остановок в автобус зашел молодой человек с чайником и одноразовыми стаканчиками в руках. Он молча и быстро обошел нас, разливая в стаканчики горячий сладкий чай с молоком. Я до конца жизни буду ему благодарен за тот чай!

Наш водитель – египтянин, в ихраме – засыпает за рулем и зажимает переходившую дорогу между автобусами паломницу. Бедная кричит и бьет руками по кузову! Египтянин дает задний ход – она падает. Египтянин даже не шелохнулся, не вышел помочь. Колонна машин должна была двигаться дальше. Паломницу, кажется индуску, переносят на обочину, там она остается сидеть, а мы двигаемся дальше в пробке. Вскоре к нам на мотоцикле пробирается полицейский, беседует с водителем, изучает его документы.

8 декабря (10 Зуль-Хиджа)

Светает. Мы уже в долине Муздалифа, но всё еще движемся в пробке. Уже 13 часов мы в пробках. Голова словно чугунная. Водитель сворачивает на какую-то разворотную площадку, останавливается, открывает двери и исчезает. То ли уходит на разборки с полицейскими, то ли поспать. Мы сначала сидим, потом выходим. Впереди, далеко за пеленой смога просматривается вереница стоящих автобусов. Недалеко от нас туалеты, принимаем тахарат, читаем сидя в автобусе. Покупаем и пьем воду. Собираем камушки для бросания  в Джамарате. На обочине, в тени от нашего автобуса под одним большим одеялом спит какая-то семья. Присматриваюсь. Мать у них, похоже, даже не ложилась, сидит в центре, смотрит задумчиво вдаль. Рядом возится молча малыш меньше года. Первым просыпается глава семейства, сходив в туалет, приводит себя в порядок, читает намаз и начинает играться с сыном на радость тому. Нет, это не бомжи какие-то, нормальная семья, похоже из Пакистана или Индии. Затем просыпается старшая дочь лет двенадцати, одевает поверх одежды мусульманское платье, вдвоем с матерью «приводят в чувства» среднюю дочь. Девочки тоже прочитали намаз, деловито сходив в тахаратную. Я подумал – вот они, настоящие мусульмане! У них крепкая дружная семья, они понимают, что все эти бытовые неудобства и трудности – временные, как и сама жизнь. Они пришли сюда не забавы ради, они любят Аллаха и знают, что будут вознаграждены.

Шейх принимает решение ловить такси и добираться в Мину, а уже оттуда на Джамарат. Он ловит микроавтобус, договаривается о цене, и мы едем, оставив наш автобус на произвол судьбы. Наш таксист оказался «Шумахером». Я то инстинктивно нажимал на предполагаемую педаль тормоза, то сливался в одно целое с поручнем. Через час бешеной езды и «борьбы» с пробками, он высаживает нас, бессильный «подобраться» поближе к нашим палаткам. Поочередно встречающиеся нам полицейские помогают двигаться в правильном направлении. Жалко наших бабаев, мужественно несущих в такую жару свои неподъемные сумки. В 13.00 те, кто ушел пешком, с уже остриженными головами, веселые, счастливые встречают нас в палатке. Рассказывать им свою «историю» нет никакого желания и настроения, да и голова болит до невозможности. Хаджи Ильфат угощает меня кефиром, как первой помощью при отравлениях выхлопными газами,  за что я буду благодарить его, сколько буду помнить. Немного отдохнув, мы уходим на Джамараты – на первое побивание «Шайтана», так многие говорят, хотя никакого шайтана там нет! Да и праведные предшественники так не говорили, поэтому и нам лучше воздержаться от таких слов. Возвращаемся через два часа. Обриваем головы, принимаем душ, снимаем ихрам и таким образом «догоняем» своих братьев!

Когда шли по тоннелю обратно, обратил внимание на молодую семейную пару из Индонезии. Они шли в общем, широко шагающем потоке, но чуть в стороне от своей группы, взявшись за руки, довольные, уверенные в себе, счастливые, размахивая руками и глядя прямо вперед. Похоже, они получили то, за чем сюда приехали – ощущение праздника и чувство исполненного долга. У многих идущих с Джамарата скорее всего было именно такое состояние души!

Сегодня чудесный вечер! Паломники, в основном снявшие ихрам, что позволяется после бросания камешков на Джамаратах и сбривания волос, а это означает частичное снятие с них запретов ихрама, прогуливаются, делают покупки, выбирают товары и продукты у многочисленных лотков. Я покупаю ребятам на ужин жареную курицу, фрукты, огурцы, соки. У меня сегодня праздник!

9 декабря (11 Зуль-Хиджа)

Сегодня ездили с Рахматулло и Ильяс-хазратом совершить таваф и сай, как и положено при выполнении хаджа ат-Таматту (а есть еще хадж аль-Ифрад и аль-Кыран). С аль-Харама до Джамарата доехали в открытом кузове вместе с индусами. После Джамарата свернули не в ту сторону. В результате немного заплутали и «намотали» лишние километры, пока добрались до наших палаток. «Заработал» так нежелательные мозоли. А бактерицидные пластыри я уже было роздал…

10 декабря (12 Зуль-Хиджа)

Сегодня мы снова ходили кидать камушки.

Нужно сказать, что здесь, в Мине, много паломников живут самостоятельно в своих палатках вдоль дорог, а то и вовсе под открытым небом, не охваченные разными турфирмами. Многие паломники устраиваются на склонах гор.

Наш лагерь и окрестности утопают в мусоре, видимо, не успевают за нами убирать. Зачищать будут после нашего отъезда.

Осетинские деды переехали из нашей палатки в другую. Я думаю, общение с нами пошло им на пользу и расставались они с нами очень тепло.

11 декабря (13 Зуль-Хиджа)

Сегодня утром мы выехали в Мекку. Мы снова в гостинице! Мы в объятиях цивилизации. После зухра пошли на последнее бросание камешков, только теперь по другому маршруту. На обратном пути у одной из лавок  паломникам раздавали воду и соки, мне досталась бутылочка воды. Иду, а кто-то трогает за рукав сбоку, смотрю, продавец протягивает мне еще и пакетик сока!

Узнаю новости о паломниках из России. Оказывается, рядом с нашей гостиницей автобус сбил насмерть паломницу из Пензы. Водителя – египтянина, говорят, посадили в тюрьму, и освободят только с разрешения родственников погибшей.

Молодой человек, кажется из Ульяновска, привез на хадж свою престарелую мать. А сам взял да и умер от какой-то болезни.

Один паломник шел всю ночь пешком из Арафата в Мину. Пришел, лег отдохнуть и не встал – оказывается, открылась у него какая-то хроническая болезнь, от которой и умер.

Другой паломник, тоже из России, пожилой, потерял временно память в Муздалифе. Подобрали его турки, привезли к себе в гостиницу, у них он прожил четыре дня, пока его не разыскали.

Мой хадж по сути закончился. Но на вопрос одного из хаджиев: «Как Вам хадж?» – я не стал давать развернутого ответа, нужно время, чтобы все осмыслить. Да и разве дело во мне, в моих рассуждениях и мнениях? Лишь бы Аллах был доволен мною, лишь бы Он принял хадж и вознаградил.

12 декабря (14 Зуль-Хиджа)

Мединский студент уехал со своей женой к себе домой в Медину, предварительно обеспечив нас мясом наших жертвенных баранов. Бараниной забили все холодильники. Вечером ели щи из баранины, сваренные Рахматулло.

Пришла хорошая смс-ка от дочери. Что за прелесть эта — моя дочь!

Рахматулло показывает молодому бородатому студенту университета книжку с молитвами с транскрипцией на таджикском и спрашивает его, правильно ли здесь написано, что на первом круге тавафа нужно читать вот это, на втором – вот это и т.д. Студент выслушивает его, но в книжку не заглядывает, а смотрит в глаза Рахматулло долгим взглядом и спрашивает его: «Не лучше ли говорить своими словами, искренне от всего сердца, чем читать какие-то непонятные для тебя буквы и слова, возможно, даже их искажая и получая обратный результат?» Рахматулло молчит. Вмешивается Абдуразак: «Уж лучше читать то, что знаешь из Корана и произносить заученные молитвы как «Раббана аатина фид-Дунья хасанатау-уа филь-аахырати хасанатау-уа кына азабан-нар» и не ошибешься».

13 декабря

Позавтракали вчерашней бараниной с огурцами, яблоком и чаем.

Каримулла бабай потерял билеты на обратные рейсы, Абдуразак занимается с турагенством их восстановлением.

Женщина из нашей группы потеряла все деньги.

Нам раздали канистры по 10 литров с Зам-Замом.

Из услышанных мною рассказов паломников:

• Пожилую паломницу в коляске бросил после первого круга во время тавафа и скрылся человек, взявшийся ее передвигать.
• Один человек совершал хадж 19 раз (т.е. 19 лет подряд!), и каждый раз повторял одну и ту же простое ду’а. Его спросили, почему он это делает. Он ответил, что не чувствует, что его мольба принята Аллахом. Лишь на девятнадцатый раз ему пришло ясное ощущение того, что ду’а принята Аллахом.
• У одного хаджи пытались вытащить деньги из кармана брюк у самого «Черного камня»! Именно в этот день он взял с собой все свои доллары, чтобы их обменять. Он схватил наощупь вора за руку, но рука  вырвалась. Сжав в кулаке деньги, хаджи завершил таваф, в шоке от случившегося. Выйдя из мечети, он обнаружил, что его брюки и карман чем-то прорезаны снаружи.
• Один японец – мусульманин, однако не отличавшийся особым усердием, взял себе за правило посещать различные совещания, заседания советов директоров в различных организациях Японии. Он просил только минуту для информационного сообщения, во время которого говорил собравшимся: «Готовьте себя к Судному дню! Говорите «Ля илаха илла Ллах»!» И уходил. Когда он приехал в Мекку совершить хадж, то уже в аэропорту ему встретился другой японец, тоже приехавший совершить хадж со своей семьей, который бросился к нему в объятия! Наш японец говорит: «Кто вы такой? Я вас не знаю!» Оказалось, что этот японец был одним из тех, кто сидел на одном из совещаний, куда тот японец приходил со своим сообщением, после чего этот стал интересоваться смыслом услышанного и в результате принял Ислам.
• Ни один хадж не бывает похожим на предыдущий для совершающего его повторно.
• Один паломник попросил ученого из исламского университета дать ему правильный совет в связи с его намерением развестись с супругой. Он подробно изложил свою ситуацию. Ученый долго думал, однако точного ответа давать не стал, а «переправил» его к другому ученому, более сведущему именно в этих специфических ситуациях. В результате ему не дали однозначного ответа ни один из двадцати ученых, специализирующихся на бракоразводных вопросах, у которых он побывал. Зато у наших мулл в наших населенных пунктах России буквально на все есть готовые однозначные ответы!
• Первые христиане были мусульманами, как и сам Пророк Иса (Иисус), так как они веровали в единого и единственного Творца. Иконы, «троицу» и прочее уже придумали позже сами люди.

14 декабря

Врач с нашего этажа сказал мне, что у него не осталось никаких таблеток. Порекомендовал мне пить горячее молоко с красным перцем.

У нижнекамских паломников испортилась баранина, Абдуразак распорядился отдать им нашу. Наш холодильник пуст! Сегодня вечером на втором этаже в мечети организаторы из турагенства устраивают нам ужин с супом из баранины в честь прошедшего Курбан-байрама.

15 декабря

Касым бабая увезли на скорой с подозрением на воспаление легких. Вечером заходили с Абдуразаком абы в офис турфирмы по вопросам восстановления билетов Каримулле бабаю и о возможных действиях по Касым бабаю. Потом пошли с ним в супермаркет «Noori». Уже дошли до него и остановились – что делать? Минут через десять начнется ночная молитва, и нас могут «попросить» из супермаркета, так как там нет своей мечети. Тогда мы не успеем добежать до мечети, что осталась позади. Хлопаю по плечу шейха и говорю: «Не променяем намаз на пачку чая!» (он хотел выбрать себе какой-то чай). И мы решительно возвращаемся назад, по пешеходному переходу идем на другую сторону, находим себе места в уже заполненной мечети. Чтение в этой мечети отличалось долгим  стоянием в поясном поклоне.

16 декабря

Нет, нереально здесь выздороветь до конца. Так уж, продержаться до дома.  Утром  поднимался загорать на эксплуатируемую крышу гостиницы.

Гостиница стала понемногу освобождаться, и наши семейные пары (их у нас четыре) смогли переселиться в люксовые номера с телевизорами. Они рассказывают, что по телевизору показывали Буша в Ираке, и как в него кинул ботинки корреспондент.

17 декабря

Сегодня стоял один, уединившись на площади перед аль-Харамом, и благодарил Всевышнего за то, что дал мне возможность побывать на святынях и выполнить положенные обряды.

Наблюдал за нашими паломниками, когда садились в автобус. Почему-то наши женщины всегда и везде стремятся оказаться первыми – у прилавка, у стойки регистрации, у автобуса… Зачем они приехали сюда без сопровождающих мужчин? Ведь совершенно посторонние для них мужчины невольно или вольно постепенно становятся их носильщиками, помощниками, советчиками…

18 декабря

Сегодня последний день пребывания в Мекке! Мы расстаемся со священным городом!

Вечером совершаем прощальный таваф. Он дается мне трудно, особенно на последних кругах, так как очень, очень много народу. А может Всевышний не хочет так вот просто отпустить меня отсюда? Где-то на третьем круге я потерял из виду Абдуразака, Рахматулло и Ильяса-хазрата и теперь, поднявшись на несколько ступеней, пытаюсь их разглядеть, но безуспешно. Пробираюсь в зал и в поисках места неожиданно «натыкаюсь» на Рахматулло, уже собирающегося уходить вслед за шейхом. Вот это да! О, Аллах, воистину ты не оставляешь меня здесь без «присмотра»!  Рахматулло молниеносно разворачивает и стелет мне под ноги свой коврик, говорит, как всегда, с акцентом: «Читай бистро!» и стоит рядом, защищая от проходящих вплотную хаджиев. Вот такой он – Рахматулло – отзывчивый, добрый, между прочим – отец шестерых детей! Вместе мы добираемся на такси до гостиницы.

В 11 вечера мы загружаемся в автобус, который увозит нас в Медину по дороге, которая проложена примерно по той же траектории, по какой передвигался Пророк Мухаммад (мир ему и благословение Аллаха) со своими сподвижниками.

Касым бабая оставляют на операцию, не знаю, как он потом будет добираться до дома?

19 декабря

На выезде из Мекки снова заезжали на ту же площадку, как и при въезде, где нам заносят в автобус и каждому передают подарки – сухой паек и 2 литра Зам-Зама! По пути останавливались в придорожных пунктах отдыха, на одном из них у горящих мангалов нас угощают горячим чаем с финиками. На улице очень прохладно, не то, что в Мекке. На въезде в Медину тоже заносят каждому коробки с гостинцами! Как это приятно! Где еще такое бывает?!

Ехали всю ночь. Размещаемся в гостинице недалеко от аль-Масджид ан-Набави – мечети Пророка (мир ему и благословение Аллаха). Её интерьер меня поражает! Ни одна из виденных мной иллюстраций не передает полностью её величественности, легкости и красоты. Здесь есть элементы, напоминающие интерьер  аль-Харама в Мекке. Удивляют «плавающие» потолки, радуют уникальные «зонтики», установленные на площадях вокруг мечети. Люди здесь более спокойные, степенные, как и положено освободившимся от трудностей хаджа и преисполненным чувства выполненного долга. Молитва здесь, в Медине, в мечети Пророка (мир ему и благословение Аллаха), предпочтительнее тысячи молитв в любой другой мечети. После пятничного намаза интуитивно направляюсь в сторону зеленого купола, там могила Пророка (мир ему и благословение Аллаха). Вскоре в общем потоке посетителей я оказываюсь возле ажурного ограждения, за которым просматривается небольшое неосвещенное помещение с пониженным уровнем пола. Вот здесь, в доме Аиши, был захоронен Пророк Мухаммад (мир ему и благословение Аллаха)! Рядом могилы первых двух праведных халифов – Абу Бакра и Умара. Всех поочередно приветствую короткими приветствиями и прохожу дальше, подгоняемый стоящими здесь и следящими за порядком людьми в формах.

20 декабря

Сегодня экскурсия. На двух микроавтобусах мы объезжаем памятные места из истории Ислама.

Гора Ухуд. Место сражения мусульман с мушриками, место захоронения геройски погибших сахабов. Пытаюсь воочию представить развернувшуюся здесь драму. Фотографирую мечеть «Господина мучеников Хамзы» и окрестности. Не согласен я с размещением  здесь пусть и небольшой, но торговой зоны. Не хочется здесь заниматься куплей-продажей.

Мечеть «Двух кибл». В этом месте прямо во время аср-намаза до сахабов (сподвижников Пророка (мир ему и благословение Аллаха)) дошла новость о смене направления чтения намазов с Кудса (Палестина) на Каабу в Мекке, что они незамедлительно сделали, все вместе повернувшись в правильную сторону, не прерывая начатую молитву.

Мечеть «Куба». На этом месте была построена с личным участием Пророка  (мир ему и благословение Аллаха) первая после переселения из Мекки мечеть. Тогда это были дальние окрестности Ясриба (Медины). Согласно хадису, молитва в этой мечети приравнивается к выполнению умры. Мы читаем здесь намаз и уезжаем.

Вечером один из мединских студентов везет нас к себе домой на ужин.

21 декабря

Потерялся Каримулла бабай. С большим трудом его отыскали и привели к нам в номер в 3 утра.

Посетил кладбище аль-Баки, расположенное недалеко от аль-Масджида. Там похоронены члены семьи Пророка (мир ему и благословение Аллаха), праведный халиф Осман, а также многие сподвижники. Сегодня здесь хоронили, кажется, около семи умерших. По воле Аллаха я принимаю посильное участие в захоронении одного из них. Идем с Рахматулло из мечети по красивой площади, он говорит: «Эх, Халиль-ака, мы с тобой переживаем такие чудесные дни, а я такой больной!» Передаю его слова вечером Назиру, а он, подумав, говорит: «А что бы он еще здесь сделал, если б был здоров? Разве не то же самое – поклонение? Что еще  лучшее можно придумать?». Да, в принципе, ничего, разве что еще больше приложить усердие в совершении поклонения Аллаху. Об этом, наверное, и печалился наш брат Рахматулло.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

24 декабря к полудню автобус привозит нас из Казани во двор мечети на Азина. Разгружаемся. Нас тепло встречают, поят чаем. Только теперь радость от возвращения начинает заполнять все мое существо! Обнимаемся,  прощаемся друг с другом. За мной приезжают сын и супруга. Слава Аллаху, я дома!

Накануне, в аэропорту Джидды, куда мы приехали из Медины, нам подарили по экземпляру Корана. В Стамбуле на отдых нас разместили в гостинице в старинной части города.  Вдохнули аромат древних мечетей и узких, крутых, мощеных булыжником улиц!

Конечно, не все я написал в своих воспоминаниях. И не все из написанного относится непосредственно к хаджу. Но и проводить такое разграничение мне не хотелось, картина была бы не полной. Например, разве можно умолчать общение с братьями по вере? Мы делились друг с другом водой, хлебом, лекарствами, мы подбадривали друг друга, угощали, учились друг у друга, а ведь еще недавно мы были совершенно незнакомы…

Я старался быть честным и искренним по отношению к окружающим, быть аккуратным при исполнении обрядов хаджа и очень верю в то, что, дай Аллах, Всевышний примет его. Я приехал из хаджа с чувством радости от того, что ЭТО случилось в моей жизни.

И да благословит и да приветствует Всевышний нашего пророка и всех тех, кто последовал его пути. Амин!

Ассалям алейкум ва рахматуЛлахи ва баракатуху.

Халиль Багаутдинов
2008 год